Парижский треугольник - Страница 41

– Не рождественская погода. – Оскар поежился, кутая шею в шарф. – Давай домой пойдем, там тепло, вино есть.

– Ты завтра – в Париж? – Мэг не хотелось с ним расставаться. А дома трудно будет говорить.

– Посмотрим. Может, с вами останусь. Там-то меня никто не ждет.

Она открыла было рот, но Оскар ее оборвал:

– И не смей жалобить меня своей Натали! Мы еще с ней успеем повидаться. Впереди – праздники. Новый год еще скоро. А Рождество все-таки семейный праздник, значит, мне надо провести его с тобой и отцом. Мы же теперь…

Мэг влепила ему снежком по воротнику.

– Ладно, – он поднял руки, – обещаю больше не смеяться над вами! Гм, родители…

Рождество они провели в Вашингтоне, Оскар не полетел в Париж. Два дня не расставались, гуляли все вместе по городу, Мэг гоняла продрогших голубей на площади, Оскар с отцом снисходительно наблюдали за ней, словно два престарелых родственника. Конечно, Оскар не выполнял своего обещания, и время от времени у него вырывались двусмысленные словечки, но никто не обижался, и выходными все остались довольны.

Утром двадцать седьмого он собрался в аэропорт.

– Мэгги, я хотел тебе сказать. – Он мялся на пороге, и Грег, вышедший было провожать сына, с досадой ушел в комнату. – Я хочу дать совет. Ты не обижайся, но выход здесь очень простой. Уйди от отца на время и разберись в себе. Уезжай куда-нибудь, только пусть это будет не Париж, куда-нибудь далеко.

– В Австралии мы уже были.

– Я не шучу. Уезжай. Может быть, самое главное в твоей жизни уже случилось прошлой весной, а ты, как страус прячешь голову в песок и снова идешь по замкнутому кругу. Пока.

10

Был дивный весенний рассвет. Где-то далеко-далеко, за ореховой рощей, за виноградными полями струилась мелодия. И никто не слышал ее. А она слышала. Это была музыка тихой бургундской провинции, музыка ее детства, французская гармошка. Она наигрывала нехитрый мотив, и Мэг блаженно улыбалась прекрасной песне. Что это за композитор? Сначала вкрадчиво вступала гармошка, а за ней со сладостным всхлипом, словно возвещая о начале прекрасного бального танца, взрывались скрипки. Они так искренне звали за собой, что Мэг пожалела, что у нее нет крыльев. Теперь она поняла, что именно эта мелодия так часто звучала лейтмотивом в ее голове, когда она думала о Париже, о море, о Марселе – обо всем, что связано с любимой страной. И об Алексе.

Снова весна. Маленький домик, к северу от Лиона, где поселилась молодая американка, был окружен зелеными виноградниками, вечной свежестью и чистыми голосами птиц по утрам. Она стояла на балконе и вдыхала в себя ароматы и звуки рассвета. Это всего лишь рассвет, всего лишь начало нового дня, почему она так разволновалась? Год… Ровно год прошел с тех пор, как началась ее новая жизнь. Все как в прошлом апреле, кроме того, что она совсем другая! Круг замкнулся: желания загаданы, ставки сделаны, цена заплачена. Мэг казалось, что она вышла на финишную прямую, ее несет мощным потоком, и она не в силах что либо изменить.

Она не выполнила пожелание Оскара, не уехала далеко-далеко. Она не покидала Грега всю зиму, а ее все это время не покидали сомнения. А потом поняла, что если сейчас не уйдет и не попытается вернуть Алекса, то оставшаяся жизнь превратится в тягучую резину тоскливых дней.

После Рождества она возобновила общение с парижскими знакомыми. Все вдруг вспомнили про нее, звонили, поздравляли с прошедшей свадьбой. Натали жаловалась на нахальство Оскара, который приехал, обаял ее с новой силой и оставил в мучительной неизвестности, возвратившись в университет. Он звонил Мэг из Англии, говорил, что имел «сенсационный» разговор с Алексом на тему ее свадьбы, но по телефону рассказывать ничего не стал, пообещав приехать лично, после чего, как всегда, пропал на два месяца.

С Грегом они за это время чуть отдалились друг от друга, он стал немного спокойней. Страсть, как ей и положено по своей природе, уступила место другим чувствам. У нее – нежности и глубокой благодарности, у Грега – всепрощающей любви.

Едва начался март, Мэг с неистовой силой потянуло в Париж. Поэтому, когда позвонила Натали, рыдая и осыпая проклятиями Оскара, и позвала Мэг к себе, она с радостью согласилась приехать. Повод был найден. Грег сначала сказал, что поедет тоже, но она умоляла его отпустить ее одну. В его глазах появилась привычная безысходность, и он согласился.

Интересно, как там ее домик? Соседка, нанятая присматривать за ним, исправно пересылала корреспонденцию и счета, но писем ей никто не писал.

Чтобы не наводить шум, она решила спрятаться и поселилась в глубине страны, в бургундской провинции. Затаилась, словно великий стратег перед решающей битвой, и только Натали знала, что она снова во Франции.

В начале апреля приехал Оскар. Он как-то тихо появился, никому ничего не сказав, и три дня жил в своем особняке, даже не показываясь на улицу. Мэг узнала об этом от мужа. Она созвонилась и договорилась встретиться с Оскаром. Узнав об этом, Натали расплакалась. Ее история была банальна и напоминала истории тысяч француженок, которых угораздило влюбиться в человека не из своей среды. Оказывается, этот плут вел двойную игру. Оскар стал встречался с какой-то англичанкой именитого рода, и умудрился уже познакомиться с ее родителями и намекнуть на скорую помолвку. Какой бес ужалил его сделать этот шаг, оставалось загадкой.

Натали, конечно, не заходила в своих планах столь далеко, как англичанка, ибо понимала, что заставить Оскара жениться – это просто убить его. Она готова была принимать любимого мужчину таким, какой он есть, но подобное развитие событий было просто недопустимо. Мэг пообещала ей все выяснить при встрече.